Яблони на Марсе, козы на Луне: Алина Осьмакова о будущем космических биотехнологий

На рубеже: космос становится потребителем «земных» решений

— В одном из интервью вы отметили, что биотехнологии — это одно из передовых направлений мировой науки, а ФИЦ Биотехнологий РАН — один из ведущих научных центров России. Расскажите, пожалуйста, чем занимается ваш центр.

— Я представляю Федерально-исследовательский центр «Фундаментальные основы биотехнологии» Российской академии наук. Название довольно длинное и сложное. Но и то, чем занимается центр — тоже вещи длинные, растянутые во времени и крайне сложные, наукоемкие. В наш центр входит три института: Институт биоинженерии им. К.Г. Скрябина, Институт микробиологии им. С.Н. Виноградского и Институт биохимии им. А.Н. Баха. По названиям институтов можно примерно представить, на каких направлениях исследований они специализируются.

Конечно, в первую очередь, мы фундаментальный институт, то есть занимаемся приращением новых научных знаний. Но и прикладные работы мы ведем. Сегодня мы работаем со многими промышленными компаниями, пытаясь решать задачи импортозамещения и технологического суверенитета — разрабатывать те технологии, которые критически значимы для таких отраслей, как кормовая, пищевая индустрии, средства защиты растений и тест-системы, диагностикумы, ветеринарные препараты и многое другое.

В этом контексте мы очень много работаем и с пищевой отраслью, и с отечественной фарминдустрией, и с сельским хозяйством, и с экологическими операторами. Ведем такой довольно серьезный блок прикладных исследований. В последние годы очень вырос интерес к нашей работе именно со стороны пищевой индустрии.

Мы и работаем над актуальными на сегодняшний день проектами — по пищевым ферментам, растительным белкам, технологиям выделения и очистки отдельных метаболитов и так далее. Кроме того, мы ведем визионерскую работу, в соавторстве с коллегами по рынку пытаемся проектировать, прогнозировать, что будет происходить в пищевой индустрии в обозримом горизонте.

Почему это важно? Чтобы вовремя сориентироваться, вовремя начать нужные разработки, готовить какой-то научный задел. Чтобы, грубо говоря, не впрыгивать в уезжающий вагон, а быть впереди с точки зрения готовности технологических решений. Именно в таком свете мы работаем и с «Национальной технологической инициативой», в частности, мы были одними из авторов дорожной карты FoodNet («Фуднет»). Сейчас мы много работаем с различными федеральными органами исполнительной власти, заинтересованными в развитии биотехнологий, биоэкономики, и везде выполняем экспертную функцию.

— Сегодня в России активно развивается пилотируемая космонавтика: в 2027 году должно начаться развертывание Российской орбитальной станции, в 2030-м будет сформировано ее ядро, а к 2033-му она предстанет в полной конфигурации. Учитывая все это, наверняка будут востребованы какие-то биотехнологии в области питания на орбите. Какой запрос поступает к вам от космической отрасли?

— Переходя к теме космоса, я бы хотела сначала высказать свое соображение. Интересно, что если посмотреть историю развития биотехнологий и историю развития космонавтики в тандеме, то в 1970–1980-е годы, скорее, космонавтика давала заметный стимул развитию земных технологий. Например, так было с сити-фермами (многоярусные вертикальные теплицы, позволяющие выращивать растения в закрытых условиях под искусственным светом — прим. ред.). Эта технология изначально пришла из космической индустрии — именно в условиях космической станции создавались подобные замкнутые системы для выращивания растений. А сегодня это уже довольно популярная и широко растиражированная земная технология, абсолютно прикладная.

Сейчас, мне кажется, ситуация немного меняется. Сегодня «земная» пищевая индустрия становится значительно более технологичной и наукоемкой, сама по себе. Мы находимся на рубеже заметного перехода к новым промышленным технологиям в производстве продуктов питания.

Мы переходим от более или менее глубокой переработки сельскохозяйственного сырья к активному использованию цифровых и роботических систем, к производству в закрытых системах и реакторах, к точной направленной ферментации, вообще к сильно более широкому использованию биотехнологий. К широкому поиску и использованию альтернативных источников традиционных нутриентов-компонентов. Это и новые типы подсластителей, и альтернативные источники протеинов (от насекомых до газа), и 3D-печать. При этом пищевая индустрия — это самая большая по объему из потребительских отраслей в мире, а значит, активный потребительский спрос дает возможность таким технологиям довольно оперативно входить в жизнь.

Интересно, что тут рука об руку идут технологии, разрабатываемые для обеспечения продовольствием сложных территорий, например, с тяжелым климатом или максимально удаленных, со сложной логистикой. Множество проектов ориентированы на обеспечение таких регионов, а также, потенциально, на обеспечение дальних полетов.

Еще одно очень популярное направление, по которому сегодня идет пищевая индустрия, — это максимальная персонализация продуктов питания. Это направление также активно востребовано в космической сфере. Что такое персонализация? Это создание специальных продуктов питания, которые удовлетворяют специальные потребности отдельных групп населения — с особенностями здоровья, или, например, подростков в определенном регионе, или сотрудников какого-то предприятия с особенностями условий труда и т.д.

Кроме того, с развитием геномных и постгеномных технологий по анализу микробиома человека формируются подходы к максимальной степени персонализации с подбором рациона уже под конкретного человека. Такие технологии уже применяются, когда мы говорим о людях с тяжелыми заболеваниями. Но сегодня их начинают применять и для тех здоровых людей, которые не хотят есть просто для насыщения или удовольствия, но хотят есть и становиться здоровее, моложе, краше, умнее и всячески развивать себя через процесс потребления еды.

Возможно ли это или это только маркетинговые ходы производителей? Вопрос спорный. Скорее, возможно, если за таким процессом лежат серьезные исследования. В целом мы сегодня уже видим на рынке довольно любопытные проекты, ориентированные, например, на снижение заболеваемости сезонными болезнями в школах, когда детям дают определенные пищевые добавки. Это действительно приводит к тому, что заболеваемость у детишек вирусами снижается на 30-40%.

В целом от таких разработок до разработок для космонавтов с их повышенными психоэмоциональными и, естественно, физическими нагрузками даже не один шаг, а полшага. Учитывая стоимость космических проектов, максимальная степень персонализации еды, которая доставляется на борт станции, наверное, может выражаться в способе снижения каких-то отдельных рисков для здоровья космонавтов. Все эти проекты сейчас в разработке.

Питание вдали от Земли: как примирить психику с безмолвием космоса

— Продолжая разговор о космосе и питании для космонавтов. Сегодня проводится очень много исследований, посвященных восприятию пищи в условиях микрогравитации. Например, недавно австралийские ученые выяснили, что в космосе пища начинает казаться пресной, в том числе из-за стресса на фоне одиночества и изоляции, поэтому космонавтам трудно употреблять даже привычные продукты. Исследование касалось МКС, но если говорить о длительных полетах, например на Луну или Марс, то в каком направлении, по вашему мнению, нужно улучшать питание участников будущих полетов в дальний космос?

— Еда как антистресс — широко растиражированная история, но с этим действительно ничего не поделаешь. Мы такие существа, что для нас очень важно получение удовольствия от процесса потребления пищи. Зачастую это способ самоидентификации человека, в том числе поиска его места в пространстве. Когда мы говорим о космонавтах, испытывающих сильные психоэмоциональные перегрузки, значение имеют все факторы. Есть исследования, которые показывают, что психоэмоциональное состояние начинает очень сильно страдать в тот момент, когда космонавты перестают видеть Землю в иллюминаторе. В этот момент максимально усиливается состояние одиночества и изоляции, не говоря уже о полетах в дальний космос.

Второй момент — это использование дополнительных адаптогенов, разработка рецептур, которые способствуют адекватной нормализации психоэмоционального состояния на биохимическом уровне. Все эти работы тоже ведутся и уже реализуются.

Если говорить о технологических решениях, то самым традиционным направлением исследований всегда были те самые вертикальные фермы или космические оранжереи. Считалось, что когда люди отправятся в длительные космические полеты, то в процессе будут воспроизводить какие-то растительные культуры, которые будут служить, в том числе, питанием и, кроме того, обогащать воздух кислородом.

Я бы очень скептически на это смотрела, потому что все-таки выращивание растений, если мы рассматриваем растения только как источник питания, это действительно очень энергоемкая история. Просто доставить такую ферму на орбиту — уже масса топлива. Кроме того, надо учитывать невысокие темпы роста растений, как ты их ни разгоняй, что ни делай. Хотя есть такие технологии: например, технология биофотоники, когда за счет спектра и длины волны освещения регулируется жизненный цикл растения. Ученым без использования химикатов удается добиваться или ускоренного роста зеленой массы, или ускоренного роста корней, или максимально быстрого выхода на цветение. Или, что тоже важно для космоса, когда за счет освещения удается добиваться кратного увеличения определенных целевых метаболитов в растениях, будь то эфирные масла или еще какие-то отдельные элементы. Но, так или иначе, все это очень тяжело, довольно-таки долго и, как итог, дорого.

Кстати, стоит сказать, что СССР в свое время стоял у истоков данного направления — еще на станциях «Салют» начали проводить эксперименты по выращиванию растений в условиях микрогравитации — это установки «Оазис», «Свет», есть аналогичные модули и на российском сегменте МКС. Все эти исследования проводятся под эгидой Института медико-биологических проблем РАН, но также есть достаточно крупные отечественные компании, которые занимаются вертикальными теплицами в промышленном масштабе.

Отдельного разговора заслуживает прецизионная или точная ферментация. Намного более перспективно выращивать продукты в биореакторах: клеточное мясо, клеточное молоко, даже фрукты, то есть наращивание определенной биомассы, клеток, идентичных натуральным, которые затем можно «упаковывать» в комфортную для человека форму. Например, фруктовую клеточную массу капсулировать в сферы, подобные ягодам.

С другой стороны, нельзя забывать про современные генетические технологии, которые позволяют делать так называемые растения-биофабрики. Если предположить, что у вас генмодифицированные растения, которые более-менее адаптированы к условиям микрогравитации и другим особенностям космической станции, при этом они нарабатывают в существенном проценте какой-нибудь полезный нутриент для человека (отдельный тип витаминов или какую-то комбинацию кислот), то это имеет право на жизнь в космосе. Потому что это не очень большие объемы. Давайте немножко пофантазируем: вместо того, чтобы съесть таблетку утром с каким-то там комплексом мультивитаминов, космонавты срывают три листика и съедают их. Это поприятнее и способно чуть больше разнообразить быт.

— И, опять же, как-то помнить о Земле.

— И как-то напомнить о Земле. Я уверена, что в эту сторону будет двигаться наука, в том числе и наука, ориентированная на космос. А выращивать картошку на МКС — странно все-таки.

— Так что до яблони на Марсе еще далеко?

— Грунт Марса сам по себе непригоден для выращивания овощей и культур, но теоретически его можно использовать в смеси с другими материалами при соответствующей обработке. Марсианская почва содержит перхлораты — токсичные вещества, которые могут быть вредны для растений и человека. Однако многие эксперименты, такие как проект «Марсианский сад» в Университете Вилланова (США), показали, что марсианоподобная почва (аналогичный грунт с Земли) может быть использована для выращивания растений, в том числе при добавлении органических веществ и промывке от перхлоратов. Если фантазировать дальше, то в условиях Марса также потребуется создать замкнутую систему для контроля температуры, давления и состава атмосферы, влажности, что позволило бы создать условия, более пригодные для сельского хозяйства — то есть некие аналоги сегодняшних теплиц.

Альтернативный белок: из водорослей, насекомых и прямо из воздуха

— Особенно активно идея терраформирования высказывается по отношению к Марсу, и, возвращаясь к теме сельского хозяйства, в фильме «Марсианин» главный герой использует реголит планеты для выращивания картофеля. Но многие ученые отмечают, что выращивать привычные для нас всех растения в космосе неудобно — они занимают много места, требуют много энергии и прихотливы. Альтернативой могут служить водоросли. Так, в 2021 году студенты МГУ создали питание для космонавтов на основе спирулины. Могут ли водоросли заменить обычные продукты питания или их можно использовать только как добавку к пище?

— История с водорослями сложная и на Земле тоже. Проектов по выращиванию микроводорослей в закрытых системах, так называемых трубчатых фотобиореакторах, было довольно много какое-то время назад. На них была мода. Все занимались выращиванием микроводорослей под разные типы их переработки, под выделение астаксантинов (сильнейший природный антиоксидант, его полезные свойства направлены на сохранение молодости и здоровья человека — прим. ред.) или под создание каких-то цианобактериальных комплексов для использования, например, как натуральных стимуляторов роста растений.

Но даже на Земле эта технология довольно пограничная с точки зрения ее экономической эффективности. Для ускоренного выращивания микроводорослей вам как минимум надо очень много света. И еще вам нужна большая площадь. Если у вас условия Мадейры, где по 320 солнечных дней в году, вы можете сильно экономить на освещении и воспроизводить эту биомассу и сушить ее с минимальной стоимостью производства. Если же мы говорим о производстве микроводорослей на территории России, то это исключительно искусственное поддержание и температурного, и светового режимов.

Как итог — эти проекты не выходят из лаборатории, хотя проекты в целом довольно симпатичные, интересные. При этом действительно водоросли — это ценный источник для питания человека. Заменить водорослями весь рацион — об этом, безусловно, речи не идет. Водоросли богаты белковой компонентой, кроме того, там масса других полезных питательных веществ, которые могут обогатить рацион.

Можно, наверное, предположить, что через …дцать лет ученые научатся на основе биомассы микроводорослей делать любые продукты от персика до мясного стейка. Но пока до таких технологий нам довольно далеко. Давайте вообще в целом осознаем, что мы могли бы питаться сильно иначе, проще и эффективнее, например, хрустящими таблетками. Говорят, что человек любит все хрустящее, и если сделать хрустящее нечто, покрывающее все потребности человека в питательных веществах, то можно сильно сократить путь человека к чистому пониманию еды как топлива.

Но не получается. Даже те новые продукты, которые сейчас выводятся на рынок, пытаются мимикрировать под традиционные. Растительный белок пытается выглядеть, пахнуть и ощущаться на вкус, как мясной белок, сладкие протеины — как традиционный сахар, пытаясь максимально устойчиво себя вести при введении в рецептуры.

Есть проекты совсем альтернативные — десять лет назад появился «Сойлент», завтрак в порошке, который содержит и кофеин, и белки, и углеводы, и другие вещества. Вы развели этот порошок в воде, выпили, и все, у вас полноценный завтрак, включая кофе. Такие проекты имеют своего потребителя, но занимают какую-то совсем узкопрофильную нишу и дальше не растут. Я думаю, что космонавтам и так непросто приходится, чтобы мы их еще заставляли есть стейк из водорослей. Пока не верю в такие перспективы.

— Возвращаясь к белку. Сейчас очень популярно растительное мясо, оно прямо захватило наш рынок. Каким вы видите будущее этой технологии — как для нашего рынка, так и для космонавтики в ближайшие 5-10 лет?

— Во-первых, растительные аналоги мясных продуктов — это не новшество. Новое здесь то, что на текущем уровне развития технологий компании-производители научились делать это действительно вкусно, хорошо и адекватно ожиданиям потребителя. И эта работа все время идет дальше. А так, модификации растительных белков — это старая история. Вопрос в экономической целесообразности и повышении рентабельности производств. Второй момент — максимальная приближенность продуктов к требуемым потребительским характеристикам.

У растительного мяса есть своя ниша. Сейчас это в России порядка 1% мясных полуфабрикатов и 0,3% мясного в целом. Молоко и молочные аналоги несколько интереснее в этом плане. Они действительно заняли довольно заметный кусок рынка.

Давайте поговорим про белки шире. Мы живем в XXI веке, но при этом каждый 6-7 житель планеты испытывает скрытый голод, недостаток каких-то принципиальных для жизни компонентов, в первую очередь белка — белковый голод. Людей все больше (нас восемь миллиардов уже) и прокормить всех традиционными источниками продуктов питания, в том числе животными белками, все сложнее. То есть индустриальное сельское хозяйство в каком-то смысле уже достигло своего пика развития.

В этом контексте люди, конечно, ищут альтернативные источники протеинов. Для космоса это максимально актуальная история, потому что корову на Марс вы не повезете все-таки. Поэтому применительно к дальнему космосу наши традиционные методики ведения сельского хозяйства точно должны меняться. И здесь может быть много разных вариантов: это и микроводоросли как источник белков, и белок из газа, и белок из насекомых, которые с точки зрения своего аминокислотного состава и качества максимально приближены к нормальному животному белку.

Конечно, всегда все упирается в стоимость производства. Но давайте вспомним: в начале 2000-х годов производство килограмма синтезированных клеток стоило порядка $1 млн. Сейчас это около $100. В ближайшей перспективе будет $10. Это, конечно, усредненный показатель, ведь всегда все зависит от того, какие именно клетки вы нарабатываете. Тем не менее порядок понятен: от $1 млн к $100. 

Поэтому я думаю, что и индустриальные, и промышленные биотехнологии, в том числе и для космоса, в какой-то момент тоже пройдут вот этот фазовый переход и станут сильно более доступными. Мы будем иметь большую вариативность по созданию конечных продуктов, в том числе и на борту МКС. Это я еще не говорю даже про 3D-биопринтинг, который тоже активно развивается и в котором у нас в России очень хорошие позиции. В эту сторону мы и будем двигаться, и когда-нибудь сможем печатать на Марсе стейки, идентичные по вкусу, качеству и составу традиционным, но при этом не используя животных.

Колонисты Марса не будут вегетарианцами — Илон Маск преувеличивает

— Вы упомянули 3D-печать, и в этой связи хотелось бы вспомнить слова Илона Маска. Он заявил, что на Марсе не будет мяса, поэтому колонистам придется придерживаться вегетарианской диеты. Однако в ряде стран, в том числе и в России, уже проводятся эксперименты по созданию искусственного мяса. Какими вы видите перспективы этой технологии?

Ну и вообще, о чем мы говорим? Все-таки это тяжелые физические нагрузки для людей, и им нужно полноценное питание. Животный белок необходим для роста и развития, и заменить его целиком вегетарианской диетой очень сложно.

Перспективные биотехнологии для космоса: от съедобных чернил до ложки, усиливающей вкус

— Еще одна «модная» тема последних лет — переработка мусора. Она популярна во всех областях и постепенно добирается и до космоса. В 2016 году самарские ученые изобрели съедобную упаковку для космической еды. В ней можно хранить и разогревать продукты, а затем съедать ее вместе с пищей. Такая упаковка наверняка пригодилась бы для полетов в дальний космос. Есть ли в России другие проекты подобного рода и насколько они активно поддерживаются?

— Так называемая умная или функциональная упаковка — это действительно один из трендов развития пищевой индустрии. Что такое классическая упаковка? Это способ обеспечить сохранность продуктов в заявленный срок годности. Теперь есть тренд на то, чтобы придать упаковке какие-то дополнительные функции. Она должна быть более дружелюбной с точки зрения экологии: или ее должно быть меньше, или она должна обладать свойствами к биодеградации, или перспективами к вторичной переработке, или включать в себя системы сбора. Кроме того, есть и более экзотические истории, например, упаковка, которая сама сигнализирует потребителю о завершении срока годности. Или упаковка, которая демонстрирует изменением собственных визуальных характеристик, что продукт внутри испортился. Такие технологии пока не вышли широко на рынок, но они есть.

Проекты, связанные со съедобной упаковкой, тоже появляются, но они довольно экстравагантны, рассчитаны на «вау-эффект» скорее. В съедобные упаковки для космоса я не очень верю на текущей стадии. С учетом ограниченности ресурсов в космосе крайне принципиально обеспечить должное хранение продукции, попавшей на борт с Земли. Чтобы продукция там действительно не испортилась, не потеряла своих потребительских характеристик, не стала менее ценной с точки зрения содержащихся там, например, витаминов, что тоже происходит со временем, особенно в случае нестойкой упаковки. И если мы говорим про космос, то надежность и сохранность продуктов здесь все же на первом месте.

Как ни смотри на эти проекты, обеспечить должный уровень барьерных качеств съедобная упаковка пока не в состоянии. Она предназначена для продукции с коротким сроком годности и определенными требованиями к влажности, кислотности и так далее. Даже с биопластиком в этом смысле есть проблемы, не так много биопластиков пригодны для упаковки пищевых продуктов именно потому, что они биологически не инертны.

— Вы ранее упомянули такое направление пищевой индустрии, как максимальная персонализация продуктов питания. Если рассмотреть этот вопрос применительно к космонавтике, то как это будет выглядеть, на ваш взгляд, в ближайшие 5-10 лет? То есть это будут какие-то персональные наборы, которые космонавты будут брать с собой на борт корабля?

— Персонализация еды включает три ключевых элемента. Во-первых, это оперативная аналитика того, какие дефициты есть у человека, его статус, анализ микробиома, рекомендации на основе генетических предрасположенностей. Плюс постоянный, с большей или меньшей частотой, мониторинг его биохимических показателей, на основе которых могут даваться рекомендации по его рациону.

Во-вторых, это формирование самого рациона. Вам нужно такое-то количество белков, жиров, углеводов, столько-то витаминов в дефиците, здесь кислотность повышенная и так далее. На основе этого должен быть сформирован комфортный рацион. Это некая big data — цифра, которая на основе предзаданных алгоритмов должна что-то сформировать.

Но очевидно, что никакой производитель не будет изготавливать продукты конкретно под Петю Иванова или Машу Петрову — это просто нецелесообразно. Скорее, это история про домашнее производство на основе каких-то готовых блоков. Здесь мы выходим как раз на 3D-печать. Это та самая печать стейка на кухне, но только в этот стейк добавляется то, что вам надо.

Очевидно, что эта технология будет доведена до своего логического технологического решения. Это будут некие разнообразные, назовем их условно «съедобные чернила», которые на основе заложенных интеллектуальных механизмов нужным образом компонуются в напечатанный конечный продукт, вкусный и полезный именно данному конкретному пользователю. Будь то космос или Земля в соответствии с требованиями.

— Космонавты часто рассказывают, что у них порой возникает резкая потребность в каких-то продуктах, прямо как у беременных. Знаете, хочу прямо сейчас вот именно такой рыбы. Может быть, есть какие-то уже технологии, чтобы с помощью запаха как-то менять эти внезапные желания, на психоэмоциональном уровне?

— Это что же, вы хотите найти технологии, которые лишат беременных возможности немножко покапризничать и захотеть арбуза в четыре часа утра в январе? Давайте оставим людям человеческое, хотя бы немножко. Но это я шучу. Если серьезно, то каких только технологий в разработке нет. Мне, например, очень нравится история про столовые приборы, которые усиливают вкус еды. Мы с вами говорили, что зачастую на орбите космонавтам кажется, что продукты теряют вкус, что они какие-то не яркие. Эту проблему можно решить, добавив много пищевых добавок, усилителей вкуса, но это не очень здорово. Но есть технологии, которые позволяют сделать продукт ярче по вкусу за счет ложки.

— То есть в самой ложке прямо?

— В ложке нет ничего того, что бы переходило вам в рот. Она просто усиливает восприятие вкуса продукта, например, восприятие соли. Она работает с рецепторами, а не с продуктом. Продукт остается тем же, вам не надо его дополнительно солить.

«Живые козы на Луне — это мило, но зачем»

— Продолжая разговор о перспективах, сегодня Россия и Китай разрабатывают проект строительства Международной научной лунной станции, для работы на которой нужна система жизнеобеспечения. Довольно амбициозную идею предложили в Московском авиационном институте. Ученые создали клетки-контейнеры для кур, коз и других животных: они оснащены беговой дорожкой, чтобы животные тренировали мышцы и не погибли. Такие «оранжереи» обеспечат людей не только растительной пищей, но и свежим мясом, молоком и яйцами. Как вы относитесь к идее создания такой лунной фермы? Насколько она осуществима?

— Приведу пример из чуть более простого царства растений. Даже растения в условиях невесомости и микрогравитации теряют ориентир, где верх и низ, и возникают проблемы с развитием корневой системы. Эту проблему сейчас учатся решать. Но если у нас такого рода проблема, то вы думаете, что коза будет спокойно доиться?

Если серьезно, то реализация этой идеи требует преодоления множества технических и биологических вызовов — сохранение мышечного тонуса и костной ткани животных, создание сложной инфраструктуры для поддержания жизнеобеспечения животных, включая контроль температуры, влажности, уровня кислорода и удаления отходов и т.д. По моему мнению, каждое радикальное изменение в укладе (а постоянная станция на Луне — это как раз оно) требует в том числе радикального пересмотра прочих аспектов жизни, например, в области производства продуктов питания.

Лучше сейчас не распыляться. У нас нет времени, мы и так довольно сильно отстали. Нам очень важно, как стране, как акторам космической программы, выработать приоритетные направления, в том числе в части биологии и питания. Определить не очень много, но точечно, а потом целенаправленно идти по ним и аккумулировать имеющиеся у нас ресурсы — и финансовые, и человеческие, и научные.