Чего боятся отважные: о страхах космонавтов
Космонавты заслужили славу бесстрашных людей. Чтобы покорить вечность, нужно не бояться радиации, замкнутых пространств, одиночества, сложной физической и умственной работы. Однако отвага заключается не в отсутствии чувств, а в умении с ними совладать. У космонавтов тоже есть свои страхи, причем довольно неожиданные. Какие именно — читайте в материале Pro Космос.
На обложке этой статьи — реальное фото, а не кадр из фильма ужасов. Однако в бездну уносит не космонавта. Это всего лишь пустой скафандр «Орлан». В феврале 2006 года экипаж МКС проводил эксперимент, чтобы понять, можно ли делать мини-спутники из пришедших в негодность костюмов. Подробнее об этом можно прочитать в нашей статье о диковинках, побывавших в космосе. А ниже — о страхах космонавтов.
Не попасть в космос ни разу
Главным страхом для многих российских космонавтов является возможность так и не совершить ни одного полета. Антон Шкаплеров прямо назвал не полететь в космос хотя бы раз самым большим опасением: «Мне кажется, самый главный страх у космонавтов — это не полететь в космос. Мы не боимся летать в космос, не боимся полета, [того,] что там произойдет. Самое страшное — хотя бы один раз не полететь».
После начала космической эры в СССР и России более 500 человек прошли через Центр подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина. При этом наших людей в космосе побывало в 3,5 раза меньше —- всего 138. Причины разные. Человек, прошедший подготовку и даже ставший членом отряда космонавтов, может так и не пройти крещение пространством, из-за медицинских противопоказаний, изменений программы, а также высокой конкуренцией в отряде. Даже назначенного на полёт могут оставить на Земле по разным признакам.
Особую роль играет возраст. Кандидатам в космонавты должно быть не больше 35 лет, а подготовка, по словам Юрия Маленченко, обычно занимает 7-15 лет. Не смотря на прогресс науки, возраст по-прежнему играет против космонавтов: постепенно здоровье слабеет, а вместе с ним и шансы отправиться в экспедицию.
Конечно, и в России, и в США есть примеры, когда в космос летали в очень зрелом возрасте. 20 апреля 2025 года вместе с Алексеем Овчининым и Иваном Вагнером на «Союзе МС-26» на Землю вернулся Дональд Петтит. В тот же день астронавт отмечал день рождения — ему исполнилось ровно 70 лет. Приземление далось американцу тяжелее, чем его более молодым коллегам — Петтиту стало дурно и его забрали медики. Однако уже спустя несколько часов он был на ногах и давал интервью. И это ещё не рекорд. Самым зрелым человеком в космосе стал другой американец — Джонн Гленн. Он совершил свой второй полёт в 1998 году на шаттле «Дискавери», когда ему было 77 лет. Такие примеры вдохновляют, но они — редкое исключение из правил.
Отмены старта в последний момент
Даже когда полет уже назначен, космонавты переживают, как бы запуск не сорвался. Сергей Прокопьев, находясь на МКС, отметил, что отмены старта боятся и космонавты, и астронавты: «Космонавты и астронавты боятся, что сорвется старт».
Аналогично Александр Лавейкин подчеркивал, что чувство страха возникает как раз до запуска, вдруг в последний момент полет отменят. После многолетней подготовки и ожидания экспедиции возможность внезапной отмены запуска – один из самых нервных моментов, пусть в истории современной России таких случаев почти не было.
Но раньше такие истории действительно случались. Один из самых трагических эпизодов — подготовка к запуску «Союза-11» в 1971 году. Тогда основной экипаж — Алексей Леонов, Валерий Кубасов и Пётр Колодин — был отстранён всего за несколько дней до старта. У Кубасова на рентгене обнаружили затемнение в легком, заподозрили туберкулёз. По правилам того времени в случае болезни одного космонавта заменяли весь экипаж.
Поэтому в космос отправились дублёры: Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев. Они стали первыми людьми, побывавшими на станции «Салют-1», но погибли при возвращении на Землю из-за разгерметизации спускаемого аппарата. Позже выяснилось, что у Кубасова была не туберкулёзная инфекция, а аллергическая реакция. Леонов и Кубасов всё же слетали вместе — но только в 1975 году на «Союзе-19» в рамках программы ЭПАС. А Колодин так и не побывал в космосе.
Похожий случай был в США — за семь дней до старта «Аполлона-13» пилот лунного модуля дублирующего экипажа подхватил корь. Анализы показали, что другие члены экипажа ее уже перенесли. Но иммунитета к болезни не было у Томаса Маттингли, и врачи приняли решение отстранить его от полёта в целях предосторожности. Всего за два дня до старта его место занял другой пилот дублирующего экипажа — Джек Суайгерт. Шаттлы летали десятки раз, и в некоторых миссиях тоже меняли участников экипажей в последний момент, хотя эти эпизоды менее известны.
В новейшей истории, уже в 2020 году, из-за травмы не полетел Николай Тихонов. Вместе с ним выбыл из полета и второй российский член экипажа Андрей Бабкин. Их заменили дублёры Иванишин и Вагнер. Таким образом, даже незначительное происшествие способно изменить весь состав экипажа, особенно если речь идет о слаженной работе в условиях МКС.
В отличие от отмен полёта или замены экипажа, переносы встречаются чаще. Они связаны с объективными трудностями, которые неизбежно возникают при освоении космического пространства — плохими погодными условиями, техническими неисправностями, организационными моментами.
Например, запуск «Союза-МС 25» в марте 2024 года откладывали дважды: сначала он должен был состояться 13 числа, а потом — 21. Но из-за технических неполадок корабль улетел к МКС 23 марта. Экспедиция прошла в штатном режиме.
Аппендицита
Космонавты проходят строгую медкомиссию, но всё же опасаются тяжелой болезни на орбите, которую нельзя вылечить силами экипажа. Олег Артемьев признался на встрече со школьниками, что единственное, чего боится космонавт – это острый аппендицит в космосе. Он отметил, что в невесомости пока невозможно полноценно делать полостные операции, велик риск инфекции, поэтому при аппендиците потребуется экстренно возвращать экипаж на Землю. По словам Артемьева, перед полетом космонавтам проводят санацию зубов и даже могут удалить аппендикс превентивно, но полностью исключить такую угрозу нельзя. Эта медицинская опасность – одна из самых нежелательных и пугающих ситуаций на орбите.
Хотя полостные операции проводить нельзя, другие манипуляции совершать можно. Например, космонавты сами ставят себе пломбы с помощью небольших стоматологических наборов. Похожие используют в военной медицине. Артемьев также говорил, что на орбитальных станциях будущего смогут работать и хирурги — когда человечество научится воспроизводить там полноценную гравитацию. А ещё когда космические корабли будут достаточно большими, чтобы разместить в них операционную.
За семью на Земле
Многие космонавты признаются, что больше боятся не за себя, а за своих близких, остающихся дома. 11 октября 2018 года произошла самая известная авария в истории российской космонавтики. Тогда ракета-носитель «Союз-ФГ» не смогла вывести на орбиту космический корабль «Союз МС-10» из-за нештатного отделения одного из боковых блоков первой ступени. Система аварийного спасения сработала, и экипаж благополучно приземлился.
Спустя несколько дней Алексей Овчинин уже рассказывал журналистам: «Это было не страшно, некогда было бояться. Я больше испугался, например, за своих родных и близких, потому что прекрасно понимал, что первое время они будут в неведении... Я больше за них боялся». Космонавт переживал, что семья узнает об аварии и будет тревожиться, пока с ним нет связи.
Кроме того, находясь на орбите месяцами, космонавты мысленно готовы к тому, что не смогут мгновенно вернуться, если с близкими случится что-то серьезное. Об этом рассказал Константин Борисов. По его словам, он очень боялся, что члены его семьи или друзья заболеют или погибнут, пока он работает на МКС. Отважных покорителей космоса пугает беспомощность перед бедой дома, ведь экспедицию ради личных обстоятельств прервать не могут.
Микрометеоритов и ударов из космоса
Открытый космос таит объективные опасности, и одна из них – столкновение с микрометеороидом или космическим мусором. Даже крошечные объекты способны повредить корабль или станцию, а те, которые диаметром больше сантиметра, могут пробить людское пристанище насквозь и разгерметизировать его.
Еще Алексей Леонов отмечал, что самое страшное для космонавта – это маленький метеорит: крошечный фрагмент размером пару миллиметров, который может пробить обшивку корабля. Леонов рассказывал, что экипажи боятся таких незваных гостей больше всего на свете. Этот невидимый риск всегда присутствует в космосе.
И опасения не беспочвенны. Точное количество маленьких метеоритов, проходящих через околоземную орбиту, неизвестно, но их очень много. По разным оценкам, там находится от 130 миллионов объектов размером от 0.1 до 1 см, и лишь небольшая часть из них отслеживается. Большинство таких обломков — космический мусор. Он включает в себя отработавшие ступени ракет, спутники, фрагменты космических аппаратов. Кроме того, есть астероиды, пересекающие орбиту Земли, некоторые из которых могут быть довольно крупными.
Чтобы избежать столкновения с космическим мусором орбиту МКС корректируют по 20 раз за год. Подробнее об этом можно прочитать в нашей статье о космическом мусоре.
Высоты и чувства падения
Парадоксально, но некоторые покорители космоса в обычной жизни испытывают боязнь высоты. Герой России Михаил Корниенко признался, что за более чем 20 лет работы так и не смог избавиться от этого страха, хотя не раз справлялся с ним. В интервью он не стал скрывать, что ужасно боится высоты, даже совершив два космических полета и выходы в открытый космос. Корниенко сравнил выход в космос с прыжком с тарзанки в пропасть 400-километровой высоты. Каждый раз, по его словам, и при прыжках с парашютом, и при взгляде вниз у него срабатывает инстинктивный страх. Однако страх не выполнить работу перевешивает инстинкт самосохранения, поэтому космонавт собирается с духом и выполняет задачу. Его пример показывает, что даже такую фобию можно преодолевать ради дела.
Другой космонавт, Евгений Тарелкин, тоже отмечал, что испытывает страх высоты, хоть и бывал на орбите. Он полушутя рассказывал, что боится высоты больше, чем инопланетян, ведь видит инопланетянина в зеркале каждый день — не зря его фамилия Тарелкин.
Оказаться в открытом космосе без страховки
Выход в открытый космос – крайне ответственная и опасная работа, и космонавты остро осознают риски. Павел Виноградов вспоминал, как во время своего первого выхода на станции «Мир» пережил по-настоящему жуткий момент: «...действительно были случаи, когда становилось жутко. Например, в первом полете, когда при работе в открытом космосе, повесил свои выходные фалы на мягкий поручень… А он оказался оторванный. И я краем глаза наблюдаю, как у меня один фал и второй улетает незнамо куда. В этот момент стало совсем все плохо».
Космонавт увидел, как оба его страховочных троса вдруг отстегнулись и уплывают в открытый космос. На миг его отделяло от свободного дрейфа в бездне лишь то, что он все же удержался на станции. Такие секунды – самый сильный страх любого выходящего в космос. Поэтому космонавты досконально проверяют снаряжение, крепления и обучены не поддаваться панике, даже если случится нештатная ситуация. Но мысль о оторвавшемся страховочном фале – то, что не дает спать накануне выхода.
Не выполнить задание
Высокая ответственность – обратная сторона профессии космонавта. Многие из них признаются: они боятся не справиться с поставленной задачей больше, чем опасностей для жизни. Тот же Михаил Корниенко отметил, что страх не сделать работу превыше личного страха высоты. Космонавты годами готовятся к каждой миссии, осознавая, какую цену имеет их ошибка.
Рекордсмен по длительности полета Валерий Поляков рассказывал, что больше всего опасался сорвать программу эксперимента своим состоянием. В 1994-1995 годах этот отважный человек провел на борту орбитальной станции «Мир» 437 суток и 18 часов. Его результат до сих пор является абсолютным рекордом по продолжительности одиночного космического полета.
Он приводил слова летчика-испытателя Анохина и соглашался с ними: «он больше всего боялся в своей жизни “позору”. Вот и я также». То есть Поляков больше боялся опозориться, не выдержав испытание, чем за свою физическую безопасность. Свою роль сыграли личные амбиции и гордость врача-испытателя. Он решил доказать всем, что способен выполнить миссию, по продолжительности соответствующую полету на Марс.
Для космонавтов очень сильна эта профессиональная мотивация – страх потерять лицо, подвести коллег, страну или память предыдущих поколений космонавтов. В разумных пределах это служит отличным стимулом успешно завершить миссию.
