Полёт Гагарина на пяти страницах рассекреченного отчёта
Любому, кто изучает историю космонавтики, известно, что по этой теме существует огромный пласт разнообразной по качеству информации. Значительная ее часть не свободна от идеологических штампов, мифов, а то и прямо ложных данных. Но энтузиасты-исследователи постепенно раскрывают "космические" тайны. Наш рассказ - об архивном документе, подписанном зампредом правительства СССР Дмитрием Устиновым. Это отчет о результатах полета Юрия Гагарина, который проливает свет на ранее засекреченные или спорные моменты первого полета человека в космос.
Рассекреченные архивы
Безусловно, как и в случае с любыми другими документами, ко вновь обнаруженной информации следует подходить критически, оценивать и анализировать каждый её блок в контексте поставленной задачи, опираясь на другие источники. В связи с этим нынешняя доступность архивных документов по советской космонавтике явилась как благом, так и причиной путаницы.
Например, в юбилейном 2011 году из печати вышли несколько обширных сборников архивных документов о полёте Гагарина и начальном этапе космической программы. Даже при поверхностном взгляде можно заметить некоторую предвзятость в выборе того, что включено в эти книги.
В то же время, знакомый нашим читателям американский историк Асиф Сиддики, который провёл несколько месяцев в наших архивах, занимаясь изучением биографий советских учёных и инженеров, работавших в «шарашках», посвятил значительную часть времени поиску документов, связанных с космосом.
В Российском государственном архиве экономики (РГАЭ) он обнаружил тысячи толстых папок, относящихся к деятельности Комиссии Президиума Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам (ВПК) — органа, управлявшего советскими научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими работами в области обороны, а также руководившего производством соответствующей продукции во время Холодной войны.
Папки были тяжёлыми и пыльными. По всей видимости, во многие из них никто не заглядывал с тех пор, как их убрали в архив. Но богатство содержимого поразило историка. Ему удалось найти и скопировать огромное количество документов по ракетно-космической программе и смежным областям. Среди них были планы и графики запусков автоматических зондов к планетам, подробные списки технических материалов американской аэрокосмической индустрии, которые хотело получить советское руководство, записки, высказывающие недовольство «недостаточной секретностью работ на Байконуре», а также документы по масштабной лунной программе Н1 — Л3.
В этой сокровищнице знаний американский историк обнаружил любопытный отчёт о полёте Юрия Гагарина, не только вносящий ясность в его историческое значение, но и раскрывающий связанные с первым полетом человека в космос значительные риски.
В общественном сознании один виток «Востока» представляется детально изученным и систематизированным. Однако в последние годы вновь и вновь из небытия возникают документы, связанные с этим историческим событием. И хотя ничего из того, что было рассекречено, фундаментально не меняет общественного восприятия первого пилотируемого полёта, всё это добавляет в мозаику событий множество недостающих деталей.
Некачественные детали и поломки
Документ, подписанный заместителем председателя Совета министров СССР, председателем ВПК Дмитрием Устиновым и озаглавленный «О результатах запуска космического корабля «Восток» с человеком на борту и о планах дальнейших работ по запускам космического корабля «Восток»», подтверждает некоторые спорные аспекты полёта. Это важно в контексте распространения конспирологических теорий о том, что Гагарин не был первым человеком в космосе, что до него там побывали и другие лётчики, и о том, что безвременная смерть первого космонавта была частью какого-то коварного плана.
«В тексте обнаруженного мной документа я не увидел никаких эмоций, он был выдержан в строгом соответствии с советскими бюрократическими стандартами, — отмечает Сиддики. — Название точно отражает содержание: это официальный отчёт о полёте Гагарина, подготовленный специалистами для высшего руководства СССР и на долгие годы закрытый грифом «Совершенно секретно»».
В пятистраничном документе, утверждённом 9 мая 1961 года, менее чем через месяц после полёта Гагарина, вкратце обобщались все сведения, которыми располагали технические специалисты: как всё прошло, хорошо ли показал себя космический корабль, какие действия следует предпринять в дальнейшем.
Для начала следует отмести версию о плохом самочувствии первого космонавта. В документе отмечается, что «космонавт майор Ю.А. Гагарин нормально перенёс воздействие всех факторов, сопровождающих вывод корабля на орбиту, космический полёт и возвращение на Землю, сохранял в полете полную работоспособность и полностью выполнил полётное задание и программу наблюдений».
В документе подчёркивается то, что историки иногда упускают из виду: полёт «Востока» являлся частью военной программы. Космический корабль был модификацией спутника-фоторазведчика «Зенит», а не наоборот, как часто утверждается. Инженеры убрали фотоаппаратуру, добавили систему жизнеобеспечения, катапультное кресло и задублировали многие агрегаты, чтобы повысить надёжность корабля для полёта человека. Именно функциональное дублирование систем привело в результате к успеху полета.
Решение ВПК "О результатах запуска космического корабля "Восток" с человеком на борту и о плане дальнейших работ по запускам космических кораблей "Восток"". РГАНТД. Ф. 213. Оп. 6-6. Д. 2. Л. 15-19
Помимо комментария о программе наблюдений, в документе есть явное подтверждение военной значимости события 12 апреля 1961 года. Авторы отмечают, что полёт «открывает новые перспективы в освоении космического пространства и использовании этих объектов в интересах обороны».
Несмотря на стандартную для такого документа ноту самовосхваления («все средства, обеспечивающие вывод спутника на орбиту, полёт на орбите и возвращение спускаемого аппарата и космонавта на Землю, работали нормально»), отчёт отмечает, что в процессе подготовки и выполнения миссии отмечено множество «основных недостатков».
Анализируя их, можно получить уникальную возможность взглянуть на советскую космическую программу времён Холодной войны и на то, как она функционировала в условиях высокого напряжения и невероятного риска.
Документ подчёркивает, что в ходе подготовки двух кораблей-спутников с собаками в марте 1961 года, а также гагаринского «Востока» «имело место большое количество выходов из строя (до 70) и замены приборов и аппаратуры». И, тем не менее, полет состоялся и был успешен!
Среди обнаруженных неисправностей — система кондиционирования, которая «не полностью соответствовала проектным требованиям», а также скафандр и носимый аварийный запас (НАЗ), не подготовленные должным образом на случай нерасчётной посадки (приводнения). После катапультирования Гагарина трос, на котором НАЗ висел под космонавтом, оборвался; при приземлении вдали от расчётной точки выживать пришлось бы без использования запасов.
В документе указывалось, что из-за неправильной заводской сборки клапана-тройника в двигателе верхней ступени при выходе на орбиту могла произойти авария. Исходом для Гагарина стала бы незапланированная посадка в Восточной Сибири или гибель. Система радиосвязи «Заря» на коротких волнах во время полёта не обеспечивала нормальное общение голосом с наземными станциями (Гагарин жаловался на плохое качество радиосвязи).
Тем не менее, космонавт записал на магнитофон свои впечатления от пребывания на орбите: «Полёт протекает чудесно. Чувство невесомости нормально. Самочувствие хорошее… По краю Земли, по краю горизонта, такой красивый голубой ореол, который темнеет по удалению от Земли».
Не функционировал один из двух комплектов аппаратуры «Рубин», помогающей наземным радиолокаторам определять местоположение корабля. Это означало, что данные слежения за «Востоком» были как минимум неполны.
Кроме того, регистратор данных «Мир-В1» — своего рода «черный ящик» — во время входа в атмосферу и посадки не работал «из-за некачественной сборки». Это привело к тому, что многие важные параметры систем в заключительной части полёта не были записаны, что значительно усложнило их послеполётный анализ.
Нештатные ситуации
Известно также несколько нештатных ситуаций, которые могли угрожать жизни Гагарина. Из-за неисправного клапана двигатель верхней ступени работал дольше, и «Восток» оказался на более высокой орбите. Апогей 327 км вместо 230 км означал, что в случае отказа тормозного двигателя корабль вошёл бы в атмосферу самостоятельно не за 7-10, как предполагал расчёт, а за 30 дней. За это время Гагарин бы израсходовал весь запас воздуха.
Через 67 минут после выхода корабля на орбиту программно-временное устройство (таймер) «Гранит-5В» отправило сигнал на запуск тормозного двигателя. Тот выполнил свою работу. Интересно, что Гагарин не знал, что находится на нерасчётной орбите.
Однако тормозной двигатель проработал на секунду меньше запланированного времени, выключившись из-за неисправного клапана. Сброс оставшегося топлива и газа наддува через управляющие сопла привёл «Восток» в неконтролируемое вращение. Гагарин назвал это «кордебалетом», вспоминая: «голова-ноги, голова-ноги с очень большой скоростью вращения… То вижу Африку (над Африкой произошло всё это), то горизонт, то небо».
Проблема, однако, оказалась серьёзнее, чем ожидалось: неожиданное вращение нарушило программу разделения отсеков, которое должно было произойти через четыре-восемь секунд после выключения двигателя. Спускаемый аппарат должен был отделиться от приборного отсека, который не имел теплозащиты и должен был после отделения сгореть при входе в атмосферу.
Однако Гагарин вспоминал: «Я ждал разделения. Разделения нет». Вместо этого два объекта начали входить в атмосферу как единое целое, что было опасно – при разрушении части приборного отсека могли повредить спускаемый аппарат.
К счастью для Гагарина, разделение отсеков произошло примерно через десять минут, над Средиземным морем на высоте около 150–170 км – ниже запланированного уровня, но всё же достаточно высоко, чтобы спускаемый аппарат не пострадал.
Даже после разделения спуск не стал полностью безопасным. В течение нескольких секунд части корабля были связаны жгутом кабелей, идущих от приборного отсека к разъёму на спускаемом аппарате. Два объекта совершали хаотичные движения, и только потом произошло разъединение.
Во время входа в атмосферу Юрий Гагарин испытал перегрузку в 10–12 единиц. После того, как скорость спуска снизилась до дозвуковой, а высота упала до 7 км, кресла с космонавтом автоматически катапультировалось из спускаемого аппарата.
Вскоре после этого космонавт обнаружил, что раскрылся не только основной, но и запасной парашют. Управлять «связкой» в таком состоянии было очень трудно, Гагарин снижался спиной вперёд. К счастью, спуск с одним полностью раскрытым и другим частично раскрытым парашютами к катастрофе не привёл.
В это время космонавт был занят другими проблемами: в течение шести минут спуска он изо всех сил пытался открыть дыхательный клапан на своём скафандре, чтобы дышать атмосферным воздухом. К счастью, он не пострадал и благополучно приземлился в 10:53 по московскому времени (а не в 10:55, как считалось десятилетиями). Таким образом, первый пилотируемый космический полет продолжался 106, а не 108 минут, как потом было растиражировано СМИ.
Стечение обстоятельств - нерасчётная высота орбиты, меньшее время работы тормозного двигателя, начало спуска корабля без разделения отсеков - привело к тому, что Гагарин совершил посадку в 300 км от запланированной точки.
Дублирование всех систем - не 100-процентная гарантия надежности
Что же всё это значит? Прежде всего, несмотря на множество отказов системы, «Восток» успешно выполнил свою задачу – запас его прочности оказался поистине впечатляющим. Многочисленные проблемы, с которыми Гагарин столкнулся во время полёта, не обязательно были вызваны ошибками проектантов и конструкторов или недостатками тогдашних советских технологии, а, скорее, комбинацией спешки и, как следствие, снижение контроля за качеством работы на заводе.
Королёв и его коллеги пошли на огромный риск, стремясь опередить США в выполнении первого пилотируемого космического полёта. К счастью для них, всё окончилось хорошо. Конечно, это было отчасти связано с удачей (всё, что могло пойти не так, не произошло). Но также это было обусловлено надёжностью самого корабля «Восток». Его относительно простая и изящная конструкция создавалась для того, чтобы как можно быстрее и надёжнее доставить человека на орбиту и обратно.
Например, предпочли использовать не более совершенный, но сложный усечённый конус с затупленным днищем, как у американской капсулы Mercury, а более простую сферу, ориентация которой при входе в атмосферу Земли и спуске по баллистической траектории не играла большой роли.
При этом следует учесть, что и ракета-носитель, и корабль Гагарина не были «простыми и надёжными, как винтовочные патроны» (так можно иногда прочесть в СМИ). Например, системы «Востока» включали 241 вакуумную электронную лампу, более 6000 транзисторов, 56 электромоторов и около 800 реле и переключателей, соединённых примерно 15 км кабеля. Кроме того, на нем было 880 штепсельных разъёмов, многие из которых имели сотни точек контакта. Детали для всех систем корабля поставляли 123 организации, включая 36 заводов.
Несмотря на дублирование большинства систем, 100-процентная надёжность первого пилотируемой космического корабля была практически невозможна. Тем не менее, советские инженеры спроектировали его так, чтобы он работал в тех условиях, где гарантировать его функционирование было трудно даже по расчётам. Именно поэтому можно сказать, что проект корабля на самом деле был превосходным инженерным решением, если вкладывать в это понятие и невероятную надёжность.
Проявившиеся проблемы были связаны не с конструкцией «Востока», а с недостаточным объёмом испытаний. Большинство ошибок можно было устранить без той лихорадочной спешки, в которой шла подготовка к первому полёту человека. Но бешеный темп «космической гонки» говорил о том, что придётся жертвовать тщательной наземной отработкой в пользу лётных испытаний. Это означает, что риск для экипажа автоматически увеличивался.
Всё это говорит о том, что, несмотря на присутствие объективных критериев оценки техники, также нужно учитывать контекст. Вопрос будет стоять не «справится ли техника с поставленной задачей», а «справится ли она с задачей в случае, если многое пойдёт не так»? И в случае с Гагариным ответ был очевиден — «да». Несмотря на все трудности полёта, «Восток» со своей задачей справился, и Гагарин навсегда остался первым человеком в космосе.
Самое популярное
