Шпионский детектив, или как ЦРУ похитило советский «лунник»
65 лет назад, отправив к естественному спутнику Земли первые автоматические аппараты, Советский Союз открыл лунную страницу космической эры. При запуске 2 января 1959 года наша ракета впервые достигла второй космической скорости, при старте 12 сентября — удалось попасть в Луну, а 7 октября — впервые выполнить фотосъемку невидимой стороны нашей ночной соседки. Триумфальное начало этой истории широко известно, в отличие от детективного подтекста, куда менее знакомого читателю.
Чтобы знать параметры изделия
То, что СССР обладает межконтинентальной ракетой, с лета 1957 года для всего мира тайной не было. Но о реальных возможностях нового оружия западные военные могли лишь гадать, поскольку строжайшая секретность советских разработок не позволяла противнику определить их характеристики. Американское разведывательное сообщество обрабатывало огромный объем самых разных данных, доставляемых агентурой, аэростатами-шпионами, дальними высотными самолетами-разведчиками и наземными станциями радиоперехвата и слежения. С допустимой степенью достоверности удалось рассчитать баллистику советской ракеты, но стартовая масса и величина забрасываемого груза оставались неизвестны.
Самолеты-разведчики ЕВ-47Е и U-2, взлетавшие из Ирана и Турции, перехватывали телеметрию активного участка полета «межконтиненталки». Во второй половине лета 1959 года небывалые геомагнитные бури, вызванные выбросами корональной массы на Солнце, позволили наземным станциям получить телеметрию с момента старта до отделения боевой части и точно рассчитать скорость, которую набирала ракета для достижения мишенного полигона на Камчатке.
Но сведения о массе и габаритах «головы» советского изделия по-прежнему являлись тайной, а от них зависела боевая эффективность оружия. Пентагоновские эксперты полагали, что возможности стратегической ракеты можно оценить, используя данные... о советских космических исследованиях.
Уникальный экспонат мексиканской выставки
Нужные сведения получила агентура в результате оперативных действий в Мексике. С 22 ноября по 15 декабря 1959 года вместе с макетами трех первых советских спутников в международное турне в составе научно-технической экспозиции достижений СССР отправился уникальный экспонат — третья ступень носителя 8К72 с коническим головным обтекателем и сферическим приборным контейнером. После январского и сентябрьского полетов ее именовали не иначе как «первой и второй космическими ракетами» (значительно позже обозначили как «Луна-1» и «Луна-2»).
Экспозицию, столь подробно освещавшую жизнь советского народа, в странах Латинской Америки организовали впервые, и мероприятие торжественно открывали первый заместитель Председателя Совета Министров СССР Анастас Иванович Микоян и президент Соединенных Штатов Мексики Адольфо Лопес Матеос. Общее количество экспонатов в 12 тематических разделах достигало шести тысяч, хотя большая часть ранее выставлялась на советской выставке достижений науки, техники и культуры в Нью-Йорке.
Внимание посетителей привлекали легковые автомобили (особенно «Москвичи», «Чайка» и «Волга»), станки, сельскохозяйственные машины, а также макеты первой в мире атомной электростанции, ледокола «Ленин», синхрофазотрона, самолетов Ту-114, Ил-18 и Ан-10. Наибольший интерес вызывали стенды, посвященные достижениям СССР в космосе. Выставку посетили полтора миллиона человек, среди которых затесались и агенты ЦРУ.
«Первую космическую ракету» включили в экспозицию чуть ли не в последний момент, и привезли на выставку в большом транспортном контейнере. Из третьей ступени сделали прекрасный экспонат, установив ее на специальной опоре-постаменте и снабдив прозрачными окнами, позволяющими посетителям увидеть полезный груз.
Осматривая экспонаты, американские эксперты не могли поверить, что русские отправили за рубеж не макет, а настоящее изделие. Развеять сомнения («Не может быть!») помог умело подготовленный случай, позволивший получить доступ к «луннику» при переезде в Мексику. Обнаружилось, что это — реальное железо; ступень полностью обмерили, стараясь определить вероятные характеристики и конструктивные особенности и оценить размер двигателя. Но эскизы делались большей частью от руки, а непонятные маркировки (сейчас их называют «индексами») бездумно переписывались в блокноты. Для уточнения полученной информации требовалось более детальное знакомство с изделием.
Эксперты полагали, что крайне важно знать, из чего изготовлена ступень и на каких предприятиях. Сделать это можно было, получив непосредственный доступ к экспонату и детально отсняв его вблизи. Но на выставке «лунник» тщательно охранялся, а в переездах сопровождался советскими чиновниками, бдительно следившими и аккуратно оттиравшими от экспоната излишне любопытных.
Рыцари плаща и фотоаппарата
Операция планировалась целую неделю: цэрэушники изучали слабые места советской службы безопасности, сопровождавшей груз.
В Мехико (на тот момент — Мекке международного шпионажа) помещался «корпункт» Центрального разведывательного управления, которое регулярно посылало на тайные операции группу разведчиков под кодовым названием «Объединенный центр заводской маркировки» (Joint Factory Markings Center). Руководил операцией Алберт Уилон (Albert Wheelon), сотрудник компании Ramo-Wooldridge, прикомандированный по просьбе ЦРУ (он участвовал в разработке первой американской межконтинентальной баллистической ракеты Atlas и знал предмет как свои пять пальцев).
На проведение операции было выделено четыре «маркировщика», которых и направили в Мехико. Имя одного из них, Эдуардо Диаза Силвети (Eduardo Diaz Silveti), стало известно лишь в 2005 году, с его слов записаны наиболее яркие подробности истории.
Группа получила специальные инструменты и фотооборудование. По прибытии в столицу Мексики, «томы-крузы» встретились с местной резидентурой, спланировали операцию и затарились дополнительным оборудованием. «Мы купили по комплекту местной одежды и полностью перевоплотились, — вспоминал Силвети. — Приобрели много инструментов и оборудования: лестницы, канаты, гвоздодеры, молотки, фонари, вспышки, удлинительные кабели с розетками, ломы, набор метрических ключей и отверток». По его словам, «зеленый свет» операции дал лично президент Мексики, плотно сотрудничавший с ЦРУ.
Цэрэушники смогли тщательно сфотографировать огромный контейнер с изделием и выяснили, что попасть внутрь можно только сверху. Удалось перехватить транспортную накладную экспоната, по которой определили автомобиль, перевозивший контейнер. «Рыцари плаща и фотоаппарата» решили, что подступиться к «луннику» лучше всего в конце работы выставки, когда контейнер уйдет на железнодорожную станцию для перевозки в другой город.
Каждый упаковочный ящик перед погрузкой проверял советский чиновник-контролер. Однако у него не было прямой связи с местом, куда переедет выставка, и американцы сделали так, чтобы контейнер со ступенью покинул экспозицию последним.
Мексиканские резиденты последовали за грузовиком и, поняв, что за транспортом никто не следит, внезапно перегородили дорогу спереди и сзади, и вытащили из кабины мексиканца-шофера. Показав ему какие-то «страшные бумаги», переправили в отель скоротать ночь под наблюдением. Все как в голливудских фильмах: водителя запугали и заперли в номере.
При свете фонариков
Место в кабине занял агент ЦРУ; на контейнер с грузом набросили огромный чехол, после чего грузовик загнали в уединенный дворик, специально арендованный для проведения операции. Место осмотра оградили знаками «Ведутся опасные работы», чтобы сюда не совали нос случайные прохожие. Было 19:30 по местному времени…
Весь район проведения операции патрулировался резидентами на автомобилях, оснащенных двухсторонней радиосвязью. Перед вскрытием контейнера сделали получасовую паузу: тихо сидели, ожидая реакции русских. Но все было спокойно: советский контролер некоторое время прождал последний грузовик на железнодорожной станции, потом... пошел ужинать, и вернулся в гостиничный номер, за дверью которого всю ночь сидели «топтуны».
В это время «маркировщики» взобрались на контейнер и начали отдирать доски. Внезапно сумерки озарились светом. Наступил напряженнейший момент: неужели провал?! Но это был лишь уличный фонарь, который включался с наступлением темноты. У шпионов отлегло от сердца… Дальше работа шла спокойно.
После снятия крышки два человека проникли внутрь с фонарями и фотоаппаратом, быстро демонтировали одно из плексиглазовых окон, и один разведчик протиснулся под обтекатель, начав фотографировать сферу с торчащей штангой. Разумеется, со всех ракурсов отсняли и сам транспортировочный контейнер — его предстояло собрать, не оставив следов взлома. Двое других «маркировщиков» спустились в заднюю часть ящика и начали съемку ступени, корма которой закрывалась декоративным колпаком, имитирующим двигатель.
Реального двигателя на ступени не оказалось, но посадочные места остались. Торовые баки горючего и окислителя тоже были на месте («Не макет...»). Сам сферический зонд американцев интересовал мало, и агенты сфотографировали все остальное (детали, обозначения и шильдики с гравировками внутри и снаружи изделия), тщательно измерив топливные баки. Как смогли, поскоблили баки изнутри («Вдруг на стенках остались следы топлива?!») Ботинки — на землю, раболи в носках, чтобы не наследить. «Это напоминало разборку ворованного автомобиля на запчасти», — вспоминал Алберт Уилон.
Сам «лунник» крепился на конце стержня, проходящего через всю ступень, и был зачекован проводами с пластиковой изоляцией, советской маркировкой и пломбами. Пришлось оперативно запросить местный «корпункт» ЦРУ, который сообщил, что сможет быстро достать проволоку, пломбы и другие материалы, аналогичные советским. После этого американцы срезали пломбы и провод, удалили изоляцию и отсоединили полезный груз так, чтобы можно было исследовать часть ступени, к которой крепился зонд. Электронных приборов внутри изделия не оказалось.
Разобрать и собрать в обратной последовательности
Часа в три ночи из «корпункта» доставили необходимые материалы, и «маркировщики» приступили к обратной сборке. Но насадить сферу на стержень оказалось непросто. «Мы потратили на это почти час. Для того чтобы установить объект в единственно нужное положение требовались слаженные действия двух человек — одного, работавшего под тесным обтекателем, и второго, который трудился на противоположном конце ракеты. Он пытался помочь коллеге нащупать нарезку на конце стержня, которую сам не мог видеть. Сизифов труд! Но нам удалось соединить стержень со сферой», — вспоминает Силвети.
Наконец, к четырем утра все было закончено. Цэрэушники еще раз осмотрели контейнер и экспонат: не осталось ли где следов — спичек, обрывков бумаги или проводов?
Через час на место приехал молчаливый мексиканец, сел за руль и отогнал грузовик к отелю, где куковал прежний шофер. Озадаченный водитель прибыл с грузом на железнодорожную станцию к семи часам утра. Надо думать, ужасную ночь ему хорошо компенсировали. Советский чиновник с удивлением обнаружил грузовик на станции, все проверил и проследил за перегрузкой контейнера на платформу. Как считали американцы, русские так ничего и не заподозрили. Затем ящик проследовал по железной дороге без происшествий…
Связь с «корпунктом» ЦРУ осуществлялась через секретаршу по имени Эстрелла, которая всю ночь сидела на телефоне. Ей предстояло доложить в посольство США, если что-то вдруг пойдет не так. Чтобы молоденькая девушка не оставалась в одиночестве, вместе с ней сидела мама. По законам шпионского жанра, после операции Эстрелла вышла замуж за одного из «маркировщиков» и стала миссис Силвети! А Алберт Уилон перешел в ЦРУ, сыграл ключевую роль в разработке первых американских спутников-шпионов CORONA, и с 1962 по 1966 годы занимал пост заместителя директора Управления по науке и технологиям.
Цифры и факты
«Центр маркировки» подготовил краткий отчет об обследовании, в котором условно идентифицировал производителей ключевых компонентов ступени. Американцы определили, что экспонировался летный экземпляр №5. Самым важным считалась оценка массы изделия по геометрии. В частности, массу «сухой» ступени оценили в 1180 кг, а заправленной — в 8000 кг (реально по данным, обнародованным Роскосмосом, — 1280 кг и 7930 кг), получив таким образом дополнительные элементы мозаики.
Данные, собранные в ходе операции и переправленные в Лэнгли, после анализа легли на стол президента Дуайта Эйзенхауэра. Однако в полной мере воспользоваться ими смог лишь молодой и амбициозный Джон Кеннеди.
По американским оценкам, информация из Мехико в сочетании с перехваченной телеметрией позволила очень точно определить характеристики ракеты SS-6 (так они называли тогда «Семерку»). И хотя третья ступень носителя непосредственного отношения к военному изделию не имела, оценка массы позволила достаточно точно вычислить параметры боевой части: полеты первых лунных станций отслеживались американцами и говорили, что во всех случаях использовалась ракета одного типа. Зная массы последней ступени с топливом и без него, специалисты рассчитали скорость, которую набрали зонды. Расчеты, проведенные после событий в Мехико, показали, что советская печать точно указывала массу каждого запущенного к Луне объекта.
Несмотря на то, что официальные фотографии «семерки» долго не публиковались, американцы имели представление об SS-6, в том числе — как выяснилось позже — о конфигурации и конструкции ракеты. С этого момента их больше занимал вопрос не столько о характеристиках Р-7, сколько о количестве ракет, стоящих на вооружении. Чтобы получить на него ответ, Эйзенхауэр разрешил полеты самолетов-разведчиков над СССР, которые завершились 1 мая 1960 года, когда над Свердловском сбили Гэри Пауэрса...
ЦРУ старается не говорить о своих действиях, но то, что совершили «маркировщики», представляется вполне вероятным, тем более когда «холодная война» подбиралась к своему пику в виде Карибского кризиса. Как говорят зарубежные историки космонавтики, в мире «плаща и кинжала» международное право отступало на второй план, когда речь шла о секретах противника, а полученные сведения считались достойной оплатой за нарушение норм приличия».
