«Звездные врата»: 70 лет назад принято решение о строительстве Байконура
12 февраля 1955 года Президиум ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановления о создании нового испытательного ракетного полигона, 29 апреля того же года получившего название «5-й Научно-исследовательский и испытательный полигон Министерства обороны» (НИИП-5), позже переименованный в «Космодром Байконур». При этом уже в январе 1955 года на железнодорожном разъезде Тюра-Там высадились первые военные строители. 6 июня 1955-го была сформирована военная часть для эксплуатации полигона, а всего через два года, 15 мая 1957-го, оттуда стартовала первая межконтинентальная баллистическая ракета Р-7.
Полигон для «семерки»
С 1946 года в ОКБ-1 под руководством главного конструктора Сергея Королева интенсивно шли разработка и изготовление ракет меньшей и средней дальности Р-1, Р-2, а также баллистической ракеты-носителя ядерного боевого заряда Р-5 с дальностью полета до 1200 км. Испытания этих ракет проходили с Государственного центрального полигона (позже — 4-й Ракетный полигон) возле деревни Капустин Яр Астраханской области. Но военно-политическая обстановка того времени требовала иметь средство доставки ядерного заряда до США — территории вероятного противника. Дальности полета Р-5 явно не хватало.
В ОКБ-1 началась научно-исследовательская работа по разработке двухступенчатой баллистической ракеты с дальностью полета 7000 — 8000 км на основе пакетной конструктивно-компоновочной схемы, предложенной Михаилом Тихонравовым. Проект межконтинентальной баллистической ракеты, получившей индекс Р-7, в итоге был реализован, открыв СССР дорогу в космос.
Но сначала решалась сугубо военная задача. 13 февраля 1953 года вышло совершенно секретное постановление Совета Министров СССР № 443-213сс «О плане научно-исследовательских работ по ракетам дальнего действия на 1953-1955 гг.». Документ утверждал план разработки двухступенчатой баллистической ракеты и двухступенчатой крылатой ракеты с дальностью полета не менее 8000 км, с точностью до 15 км, с массой боевой части не менее трех тонн, с радиотехнической помехозащищенной системой управления. Согласно постановлению, стендовые и летные испытания необходимо было провести в 1955 году. Головным исполнителем создания этих ракет назначен НИИ-88 Министерства вооружений. Немного позже за Королёвым оставили только разработку баллистической ракеты Р-7, а разработку крылатых ракет «Буря» и «Буран» поручили Семену Лавочкину (ОКБ-301) и Владимиру Мясищеву (ОКБ-23).
17 марта 1954 г. вышло постановление, которое предусматривало начать летные испытания этих ракет и определиться с местом их проведения.
Королев настоял на Казахстане
Как выяснилось в ходе научно-исследовательских работ, полигон Капустин Яр не пригоден для испытаний двухступенчатой межконтинентальной ракеты Р-7, а также крылатых ракет. Не хватает расстояния между измерительными пунктами и нет подходящих мест для падения отработавших блоков первой ступени.
Для поиска подходящего места для строительства нового полигона в 1954 году была создана специальная комиссия, которую поручили возглавить начальнику Государственного центрального полигона генералу Василию Вознюку. В группу также вошли Королёв — разработчик Р-7, Михаил Рязанский — разработчик системы управления и Владимир Бармин — разработчик стартовых комплексов.
Территория для полигона требовалась огромная — размером с Нидерланды.
Комиссия рассмотрела ряд вариантов: продолжения пусков из Капустина Яра, Ставропольского края (поселки Степное и Дивное), окрестностей Красноводска (Туркмения), казахстанского Казалинска и Вологды.
Имелся еще один важный фактор: первые ракеты Р-7 были радиоуправляемыми и поэтому необходимо было иметь три наземных пункта подачи радиокоманд: два симметрично расположенных по обе стороны в 150—250 км от места старта, третий — на расстоянии 300—500 км от старта по трассе полета.
Изучив все возможные варианты, комиссия пришла к выводу, что пуски на дальность 8000 км при соблюдении условия, что головная часть ракеты будет падать на сушу, — невозможны. Комиссия предложила местом падения головных блоков при пусках на дальность 6200 км территорию у мыса Озерный на полуострове Камчатка, а на полную дальность в 8000 км — воды Тихого океана.
В качестве наиболее приемлемого варианта места старта комиссия определила район полупустыни вблизи реки Сырдарья, примыкающей к железнодорожной магистрали Чкалов (сейчас Оренбург) —Ташкент на участке между Казалинском и Джусалы в Казахской ССР.
При этом отработавшие блоки первой ступени Р-7 будут падать в малонаселенном районе Акмолинской области Казахстана возле озера Тенгиз.
Королёв понимал, что в казахстанской полупустыне суровый климат, а возить стройматериалы и сами ракеты дальше всего. Тем не менее главный конструктор отчаянно отстаивал этот вариант. Кроме того, комиссия выяснила, что пуски Р-7 из Капустина Яра даже на первом этапе на сокращенную дальность нецелесообразны, а вот пуски «Бури» и «Бурана» с этого полигона просто необходимы, так как позволяют отработать большую часть задач.
Георгий Жуков и объект «Тайга» у разъезда Тюра-Там
После определения места строительства лавный маршал артиллерии Митрофан Неделин провел в Военно-инженерной академии им. Ф.Э. Дзержинского совещание, на котором присутствовали не только члены рекогносцировочной комиссии, но и военные ученые, а также главный инженер Главного управления специального строительства Минобороны СССР Михаил Григоренко. Именно его управлению предстояло руководить строительством нового полигона.
На вопрос Неделина, справятся ли военные строители с задачей строительства нового полигона в казахстанской полупустыне, Григоренко угрюмо ответил: «Только они и справятся».
Для отчуждения миллиона гектаров между Казалинском и Джусалы для полигона и полей падения отработавших ступеней потребовалось согласие руководства Казахской ССР. Соответствующие бумаги в конце 1954 года переправили в казахстанский Совет Министров. Проходили день за днем, а ответа не было. Сергей Королёв лично прилетел в Алма-Ату (тогда столица Казахстана) для ускорения процесса.
Журналист Ярослав Голованов в своей книге «Королёв» привел диалог главного конструктора с казахстанскими чиновниками:
— Много просите… Зачем вам столько земли?
— Но ведь на этих солончаках ничего не будет расти, даже если их поливать.
— Не будет, — кивали головами чиновники. А один, кажется, он был родом из тех мест, добавил:
— Если поливать — тем более не будет.
— И как пастбища они тоже использоваться не могут, — наседал Королёв.
— Не могут.
— Так в чем же дело?
— Будем думать...
Королёв еще подождал, потом не выдержал, пошел в республиканский ЦК компартии. После его страстной речи один из секретарей ЦК позвонил в Совмин и вопрос был решен. Получив «добро» от Казахстана, к делу лоббирования строительства нового ракетного полигона подключилась «тяжелая артиллерия».
В ЦК КПСС была направлена записка, подписанная в том числе одним из создателей советской тяжелой промышленности Вячеславом Малышевым и двумя маршалами Победы: Георгием Жуковым и Александром Василевским.
В записке, в частности, говорилось: «Организация и строительство полного комплекса нового полигона займет около 3-4 лет, будет стоить ориентировочно 400-500 млн руб. и потребует формирования соответствующих частей». В записке также предполагалось, что на первом этапе строительства во время сооружения стартового и технического комплексов, подъездных железных путей и автомобильных дорог потребуется 100 миллионов рублей. При этом электроэнергией строительство обеспечивалось двумя энергопоездами. Жить строители должны были в вагонах и палатках.
Окончательно местоположение нового полигона было утверждено на заседании Политбюро ЦК КПСС. Предложения и выводы комиссии доложил только что назначенный министром обороны Георгий Жуков. Он перечислил все варианты и предложил утвердить место в Казахстане. Голованов в книге «Королёв» писал: «Жукова слушали с вежливым равнодушием, проголосовали единогласно: "В конце концов Жукову виднее, где ему строить новый полигон". Только Хрущев, человек, кажется, самый живой и любознательный в этой компании спросил: "А где, точнее?". Разъезд "Тюра-Там"», — ответил Жуков».
В результате 12 февраля 1955 года вышло постановление Президиума ЦК КПСС «О новом полигоне для Министерства обороны» № П197/V (СТРОГО СЕКРЕТНО. ОСОБАЯ ПАПКА) и одноименное постановление Совета Министров СССР № 292-181сс, полностью одобрившие предложения комиссии.
Но еще раньше, 12 января 1955 года, за месяц до выхода этих постановлений, на тот самый разъезд Тюра-Там прибыло первое подразделение военных строителей для подготовки мест дислокации и развертывания строительно-монтажной инфраструктуры. В том же месяце началось строительство полигона с условным наименованием «Тайга», а 13 марта первым начальником строящегося полигона назначен генерал-лейтенант артиллерии Алексей Нестеренко.
29 апреля 1955 года создаваемому полигону постановлением № 827-497сс присвоено наименование «Научно-исследовательский испытательный полигон — 5 Министерства обороны СССР» (НИИП-5). Это же постановление обязывает отвести 290 000 гектаров для специальных сооружений и жилого городка, а также необходимые площади для полей падения отделяемых частей ракет и головных блоков на территориях РСФСР, Казахской и Узбекской ССР.
Грандиозное строительство было начато в мае 1955 года под руководством полковника инженерно-технической службы Георгия Шубникова. Через два года, 15 августа 1957 года, с нового полигона стартовала Р-7 — первая межконтинентальная баллистическая ракета. 4 октября 1957 года ракета Р-7 ПС вывела на орбиту первый в мире искусственный спутник Земли, а 12 апреля 1961 года Юрий Гагарин полетел к звездам.
Аул Байконур с деревянным макетом космического стартового комплекса
Одна из самых больших загадок космодрома — как он получил свое название. Одна из версий такова: на осень 1958 года в Советском Союзе намечались испытания систем противоракетной обороны. В испытаниях были задействованы полигоны ГЦП-4 (Капустин Яр), НИИП-5 (Тюра-Там) и НИИП-10 (Сары-Шаган). Близ аула Байконур (в переводе — Богатая долина) Карагандинской области Казахстана была оборудована стартовая площадка для пуска легких противоракет ракет В-1000. После окончания испытаний стартовая позиция близ аула Байконур была демонтирована. После запуска 12 апреля 1961 года космического корабля «Восток» с первым космонавтом Земли в FAI (Международную авиационную федерацию) были представлены координаты этой временной стартовой позиции и ближайшего населенного пункта, как места старта, после чего название «Байконур» в открытой печати закрепилось за настоящим космодромом.
По другой версии, еще до полета Гагарина, было принято решение подтасовать информацию о месте старта. Роль первого космодрома планеты Земля должен был сыграть Байконур — казахский аул с координатами 47,8° с. ш. и 66,0° в. д., в 280 км на северо-восток от Тюра-Тама («площадка № 1» в точке с координатами 45,92° с. ш., 63,34° в. д.). Баллистики провели вертикальную линию на юг от точки траектории Р-7, в которой отделяются блоки первой ступени. Единственным населенным местом на этой линии и оказался аул Байконур.
Вблизи него соорудили деревянный макет стартового комплекса (примерная копия старта для Р-7) с целью дезориентировать работу американских самолетов-разведчиков U-2, которые в то время могли беспрепятственно летать над территорией СССР. Его даже охраняли, но только для того, чтобы местные жители не растащили сооружение на дрова.
Вероятнее всего, в обеих версиях есть доля правды. В докладной записке в ЦК КПСС о материалах для регистрации мирового рекорда, представленной 16 мая 1961 года предлагается: «С целью обеспечения невозможности раскрытия тактико-технических данных… точка старта смещена вперед по директрисе стрельбы в район г. Байконур приблизительно на 300 км. В этой точке имеется бетонная стартовая площадка, с которой проводились пуски ракет Р-5 для отработки системы ПРО». 22 мая 1961 года ЦК КПСС утвердил это предложение. В акте, подписанном спортивными комиссарами Центрального аэроклуба СССР им. Чкалова, указаны округленные координаты аула Байконур.
В завершение отметим, что полигон НИИП-5 с момента основания имел условный почтовый адрес Ташкент-90; в 1960-е годы — Кзыл-Орда-50, жилая зона — «площадка 10», г. Ленинск; а с 1995 года — г. Байконур.
